 Почему МИД РФ считает «Исламское государство» главной угрозой?
Главным врагом России на сегодня является «Исламское государство» (ИГ). Об этом в среду, 22 апреля, заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в развернутом интервью радиостанциям Sputnik, «Говорит Москва» и «Эхо Москвы».
«Хотя бы по одной простой причине – сотни граждан России, сотни европейцев, сотни американцев воюют на стороне ИГ, а также граждане стран СНГ. Они там повоюют, а потом на отдых и для собственного развлечения могут делать гадости у себя дома», – пояснил министр.
Вместе с тем, Лавров отметил, что США не хотят признавать, что «Исламское государство» появилось в результате американской политики.
«Мы предложили внести ИГ в перечень террористических организаций, который ведет СБ ООН, но американцы отказались. Они заявили, что это не отдельная организация, а та же «Аль-Каида»», – сообщил глава внешнеполитического ведомства. Он также напомнил, что и «Аль-Каида» в свое время появилась в результате действий США.
Лавров отметил, что объяснение позиции американцев простое. «Они не хотят признавать, что ИГ появилось в результате их действий в Ираке», – отметил он.
Другими словами, Москва показывает двойные стандарты США в борьбе с терроризмом. Между тем, по словам Лаврова, война против террористов для России – «не чужая война». «Главное, чтобы она была последовательной и опиралась на согласованную стратегию всего мирового сообщества», – заявил министр.
Напомним: ранее замдиректора Федеральной службы безопасности (ФСБ) России Сергей Смирнов заявил, что «Исламское государство» проявляет интерес к террористической организации «Имарат Кавказ».
«Опасность ИГ состоит и в том, что они начинают внедряться в другие террористические организации. Некоторые полевые командиры «Имарата Кавказ» присягнули на верность ИГ», — сказал Смирнов на заседании Региональной антитеррористической структуры Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Ташкенте. По словам замглавы ФСБ, в террористической деятельности «Исламского государства» участвуют «достаточно много» граждан стран ШОС, среди них предположительно около 1,7 тыс. россиян.
Насколько велика опасность ИГ для России, как уменьшить риск террористической угрозы?
– Сергей Лавров отдал дань политкорректности, поскольку сегодня главный враг России – США и Запад в целом, – отмечает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров. – Причем, сами США, не стесняясь, называют Россию в числе основных угроз, наряду с тем же «Исламским государством». Это, в частности, зафиксировано в обновленной «Стратегии национальной безопасности США».
На мой взгляд, подобные приемы контрпродуктивны, и отражают, скорее, желание российской политической элиты любыми способами замириться с Западом.
Надо учитывать, что «Исламское государство» было создано самими же США. Недавно иранские представители, которые внимательно следят за тем, что происходит вокруг ИГ, заявили, что американские транспортные самолеты садились на территорию, подконтрольную боевикам «Исламского государства». Видимо, США пытаются, вооружив исламистов, воспроизвести феномен «Аль-Каиды» – но уже на новом уровне. А потом натравить ИГ на недружественные американцам государства – Иран, ту же Сирию, а в перспективе и на Россию.
Вот с этой точки зрения Лавров прав: «Исламское государство» в качестве инструмента террористической политики США действительно представляет для нас угрозу.
— По словам замглавы ФСБ, на стороне «Исламского государства» воюют около 1,7 тыс. россиян. Это много или мало?
– Скорее, мало. Другое дело, что если этих россиян профинансируют и забросят на территорию России – куда-нибудь на Северный Кавказ – от них будет немалый вред. На ситуацию в стране они серьезно повлиять не смогут. А вот на отдельные террористические акты вполне способны. С другой стороны, мы уже сталкивались с террористической угрозой в ходе двух чеченских войн, и переживем ее еще раз.
Для сравнения – на Украине сейчас ситуация похуже: людей убивают сотнями.
— ИГ может дестабилизировать обстановку в нашем южном «подбрюшье»?
– Если исламисты дестабилизируют обстановку, например, в Грузии – нам это будет только на руку. Что же касается Азербайджана, он при первых признаках дестабилизации переметнется на нашу сторону и запросится в ОДКБ. Это тоже отвечает нашим интересам.
— Если бы вы сами составляли рейтинг угроз России, как бы он выглядел?
– Кроме США и западной цивилизации в целом, угроз России я не вижу. Китай, например, в настоящее время угрозой не является. У Поднебесной долговременная стратегическая цель – создание азиатского общества процветания с участием стран Юго-Восточной Азии. А первоочередные задачи КНР – воссоединение с Тайванем и территориальные конфликты с Японией. Поэтому даже в среднесрочной перспективе Пекин не является нашим противником.
Что будет потом, после краха Запада – не знаю. Но пока угроза выглядит именно так…
– Враг – это тот, с кем вы воюете, а с американцами мы напрямую не воюем, – напоминает политолог, президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. – Мы не обмениваемся с США ракетно-бомбовыми ударами, не собираемся топить флоты друг друга. Соперничество, которое имеется между нашими странами, говорит о том, что Америка нам не враг, а геополитический противник. Врагом был Третий рейх – он нас атаковал. А сейчас нас, действительно, собираются атаковать исламисты.
«Аль-Каида» классического типа, базирующаяся в Пакистане – и дышащая сегодня на ладан – с Россией не воюет со времен Афганистана. А вот исламисты в составе «Исламского государства» – хорошо финансируемая структура, с большим крылом джихадистов-интернационалистов – воюет. По моим оценкам, в ее состав входят как минимум две тысячи бывших граждан России (цифра 1,7 тысячи кажется мне крайне заниженной). Так что Лавров прав.
Объявление «Исламского государства» главным врагом России можно считать и «черной меткой» Катару – главному спонсору и организатору исламистов.
— Насколько Россия уязвима для удара ИГ?
– Достаточно уязвима. У нас практически нет ни одного субъекта Федерации, в котором не действовало бы исламистское подполье. Нет ни одного крупного российского города, в котором бы ни имелось диаспоры трудовых мигрантов из Киргизии или Узбекистана. Это значит, в любом городе может обнаружиться «лежка», скажем, боевиков «Исламского движения Туркестана», которое недавно присоединилось к ИГ.
Из среднеазиатских республик в Россию могут совершенно беспрепятственно проникать люди, которые отслужили в рядах «Исламского государства»: взрывали, резали головы, пытали. И никто не знает, будут ли они в России честно работать на стройке, чтобы их не поймали спецслужбы Узбекистана (где с боевиками воюют всерьез) или Киргизии (где с ними почти не воюют), или же эти боевики, получив целевое финансирование на проведение теракта, вдруг начнут действовать в привычной террористической манере.
По моим данным, сейчас в рядах ИГ воюют около 1,5 тыс. выходцев из Чечни, около 200 человек из Дагестана, несколько сотен человек из других республик Кавказа. Прибавьте сюда массу боевиков из незаконного вооруженного формирования «Джамаат Булгар», наполненного этническими татарами и башкирами. Эти люди воюют в афганском приграничье, многие из них с помощью Саудовской Аравии прошли аль-каидовские медресе в Йемене.
Могут ли эти люди ударить по России? В любой момент.
— Что их удерживает от немедленного удара?
– Нет конкретного заказа. Большой теракт – это деньги. Но у салафитов есть и логистика, и система связи – в том числе, на российской территории.
Чтобы противостоять этой угрозе, нам нужно фильтровать рабочую силу, которую мы привлекаем из Средней Азии. Нужно, чтобы полиция имела штатных сотрудников, которые бы знали языки народов Средней Азии и Северного Кавказа. К сожалению, ничего этого у нас нет. И пока гром не грянет – мужик точно не перекрестится…
|
