 80 лет назад донбасский шахтер Алексей Стаханов спустился в забой, чтобы шагнуть оттуда в историю.
На самом деле, его звали Андреем. В телеграмме, отправленной парткомом шахты в редакцию «Правды», значилось «А. Стаханов», журналисты неправильно расшифровали инициал. Сталин распорядился выправить новый паспорт, сказав: «Правда» не может ошибаться.
Похожая история вышла с Василием Чапаевым, настоящая фамилия которого была «Чепаев», и только так он при жизни и подписывался.
Воистину, не было крепостей, которые большевики не могли бы взять! Параллель просматривается разве что с эпохой, когда баре, случалось, велели слугам зваться по-французски вместо собственного имени.
Выходец из народа
В «маяки» Стаханов не набивался, от политики был далек, трудился честно.
Родился 21 декабря 1905 года в селе Луговая на Орловщине, окончил три класса, пас скот, сторожил сады. В 1927 году поступил на шахту «Центральная-Ирмино» в Кадиевке, куда явился наниматься в лаптях.
Был «тормозным» (подталкивал сзади вагонетки с углем, которые тащили лошади), коногоном и крепильщиком. В 1933 году освоил отбойный молоток, считавшийся по тем временам чудом техники.
Андрей Буровский, историк
В ночь с 31 июля на 1 августа 1935 года Стаханов добыл 102 тонны антрацита при норме в 7,5 тонн, получив за это 220 рублей — больше половины среднемесячной зарплаты забойщика.
Чудес не бывает. Секрет заключался в новой организации труда. Раньше забойщик и рубил уголь, и крепил пройденную выработку бревнами. Стаханову выделили в помощь двух крепильщиков, а результат приписали ему одному.
Кроме того, рекордсмен трудился, не прерываясь на отдых, что в повседневной жизни невозможно, и получил особенно богатый и удобный пласт.
Все было тщательно подготовлено: заранее проверили атмосферное давление в шлангах, запасли крепежный лес.
Идея принадлежала парторгу шахты Константину Петрову. Директор Иосиф Заплавский, считавший замысел технической авантюрой, и вообще полагавший, что шумиха вокруг предприятия ни к чему, вскоре угодил за «саботаж» в «Норильлаг», а Петров занял его место.
О том, что именно ему предстоит стать героем, Стаханов узнал за два дня, первым делом спросил, сколько за это заплатят, остался доволен, и согласился.
«У отца кулак был размером с голову ребенка, — вспоминала дочь Стаханова Виолетта. — Бывало, на спор подлезал под лошадь и поднимал ее. Поэтому неудивительно, что на рекорд отправили именно его».
Мероприятие изначально было политическим. В забое присутствовали парторг шахты и редактор многотиражки «Кадиевский рабочий».
В 6 утра 1 августа собрался партком шахты, постановивший выдать Стаханову премию в размере месячной зарплаты, выделить ему квартиру с мебелью и телефоном, а также именные кресла в клубе для него и его жены, и закрепить в личном пользовании лошадь.
«Большой скачок»
4 сентября забойщик «Центральной-Ирмино» Мирон Дюканов, также рассматривавшийся парткомом в качестве кандидата в герои, но в итоге оставшийся в тени Стаханова, нарубил за смену 115 тонн угля. 19 сентября сам Стаханов обновил рекорд: 227 тонн.
11 сентября в «Правде» впервые появились слова «стахановское движение». Сначала речь шла только об угольной промышленности, но постановлением ЦК ВКП(б) от 13 ноября его распространили на все сферы жизни.
Гавриил Попов, экономист и историк
17 ноября состоялось Всесоюзное совещание стахановцев, на котором с большой речью выступил Сталин, призвавший смело ломать «устаревшие» нормативы. «Нам нужны такие технические нормы, которые проходили бы где-нибудь посередине между нынешними техническими нормами и теми нормами, которых добились Стахановы и Бусыгины», — заявил он.
Именно там вождь произнес знаменитые слова: «Жить стало лучше, жить стало веселее».
Уже осенью 1935 года кузнец Горьковского автозавода Александр Бусыгин вместо 675 коленчатых валов изготовил за смену 1050. Сестры Евдокия и Мария Виноградовы в Вичуге вместо 24 ткацких станков взялись обслуживать по 144. Машинист Петр Кривонос предложил водить тяжелые товарные составы с удвоенной скоростью. Горловский шахтер Никита Изотов 1 февраля 1936 года довел выработку до фантастических 607 тонн угля за смену. Вскоре каждое предприятие было обязано иметь у себя стахановцев.
Производительность труда в годы первых пятилеток являлась главной проблемой советской экономики. Промышленный рост достигался за счет экстенсивного привлечения дешевой рабочей силы из деревни. Ее квалификация и производственная культура, а, следовательно, отдача от импортного оборудования были низкими.
Многие широко разрекламированные почины по сути представляли собой толковые рацпредложения и приносили реальную пользу.
Как указывает современный историк Андрей Буровский, сталинский режим можно осуждать за многое, но социальные лифты действовали. СССР воистину являлся обществом неограниченных возможностей: как угодить в ГУЛАГ, так и взлететь высоко и быстро.
Из 540 тысяч человек, окончивших вузы в годы первой и второй пятилеток, 418 тысяч получили руководящие должности в первые три года работы.
Пример Стаханова и его товарищей был призван продемонстрировать, что и человек без образования может стать вровень с первыми людьми страны.
Многие работали не только за страх. Энтузиазм от причастности к сотворению чего-то нового, небывалого и масштабного множился на воодушевление от карьерных перспектив.
Сумевшим благодаря пробивным способностям или по выбору начальства угодить «в струю» действительно становилось лучше и веселее.
Подводные камни
Советская власть отличалась способностью доводить до абсурда даже в принципе здравые идеи: достаточно вспомнить хрущевскую кукурузу в Вологодской области и вырубленные при Горбачеве элитные виноградники.
Стоматологи «по-стахановски» лечили зубы, ученые совершали открытия, балерины крутили фуэте, сотрудники НКВД брали повышенные обязательства по разоблачению «врагов народа».
Владимир Солоухин, писатель
Коллектив Тюменского спиртзавода рапортовал о выпуске водки «усиленной пролетарской крепости» в 45 градусов, которую газеты без тени юмора называли «напитком стахановцев».
В погоне за единичными рекордами дезорганизовывался производственный процесс, на износ эксплуатировались механизмы, нарушались технологические регламенты и правила безопасности. Чувствовавшие поддержку сверху стахановцы посылали подальше инженеров и мастеров. Попытка с ними спорить влекла политические обвинения.
Возникли трения между «рабочей аристократией» и основной массой трудящихся, материально живших хуже, чем до революции. Официальным «маякам» создавали особые условия, давали лучший инструмент и материалы, поощряли квартирами и путевками, а остальным стахановские рекорды несли только увеличение норм выработки.
В угольной промышленности средняя зарплата забойщика-стахановца составляла 1600 рублей в месяц, вспомогательного рабочего 400 рублей, а у рядовых соответственно 400 и 170 рублей. Подобного расслоения не было нигде в мире.
Люди принялись роптать и ёрничать. Поскольку слеты стахановцев обычно сопровождались возлияниями за казенный счет, в народе их прозвали «стакановцами».
Советское государство реагировало на недовольство единственным известным ему способом.
«Мы должны, как говорил товарищ Сталин, давать легонько в зубы всем тем, кто станет на пути стахановского движения», — заявил секретарь ЦК Андрей Жданов.
Кессонная болезнь
У водолазов так зовется смертельно опасное поражение организма в результате слишком быстрого подъема из глубины на поверхность.
Судьба Стаханова сложилась трагически. Остаться хорошим рабочим ему не позволили, для новой роли не хватило культуры, для работы над собой — целеустремленности и воли.
Поначалу он держался скромно, всем объяснял, что рекорды — не только его личная заслуга, но вскоре вошел во вкус привилегий и красивой жизни.
Женился вторым браком на 14-летней школьнице, и это сошло ему с рук.
Писатель Александр Авдеенко, посланный Орджоникидзе писать книгу о Стаханове, так вспоминал первую встречу с ним:
«Добро пожаловать до хаты! — веселился герой. — Предназначалась главному инженеру, а попала забойщику Алешке Стаханову!».
«Видали?! — показал он на груду не распакованных вещей. — Подарки шлют. Как отказать людям?».
Жена поморщилась: «За чужой счет добренькие. Шесть ящиков пива! Зачем столько? А пианино? Некому бренчать».
Хозяин со смехом откинул крышку инструмента и выстучал пальцем «Чижика-пыжика».
В 1936 году специальным решением политбюро Стаханова приняли в партию без кандидатского стажа, послали в московскую Промышленную академию, дали квартиру в «Доме на набережной», через год сделали депутатом Верховного Совета.
Мой отец учился в академии двумя курсами младше. Стаханов был поглощен общественной деятельностью, имел индивидуальный график и в аудиториях почти не появлялся. Чтобы заставить его хоть как-то заниматься, Сталин сказал, что будет лично проверять его конспекты.
Несостоявшийся нарком
Вождь благоволил «самородку», принимал его в Кремле, подчеркивал, что они отмечают день рождения в один день, и поговаривал, что видит Стаханова будущим наркомом угольной промышленности.
После выпуска из академии Стаханова назначили директором шахты в Карагандинском бассейне. С руководящей работой, да еще в жесткое военное время, он не справился, и в 1943 году был переведен на кабинетную должность начальника отдела социалистического соревнования Наркомата углепрома, где, по воспоминаниям сотрудников, каждый день открывал не бумаги, а очередную бутылку.
Проблемы с алкоголем начались еще в академии. Приемы, банкеты, рестораны, приезды земляков...
В 1944 году Стаханов написал Сталину, без стеснения прося сделать в его квартире ремонт, дать новую мебель и трофейную машину: «Родной Иосиф Виссарионович! Вспоминаю Ваши слова — обращаться к Вам в трудную минуту. Кое-кому обивают стены шелком по два раза в месяц, и мебель ставят всевозможную. Это неправильно».
Секретарь ЦК Георгий Маленков распорядился выделить машину и дачу и создал комиссию для изучения быта Стаханова. Та порекомендовала выдавать ему «книжный паек»: «Конечно, он не сразу засядет за книги, но это все же заставит его больше интересоваться ими».
«Мы ему крепко указали, чтобы не ходил по ресторанам, не допускал разгула. Вначале он пытался отрицать свою вину в этом деле, но, будучи уличен рядом фактов, дал обещание исправиться. Hасколько сдержит свое слово — трудно сказать», — писали партийные инспекторы.
«Отдыхая» в «Метрополе» с Василием Сталиным, Стаханов разбил дорогое зеркало и пытался вылавливать рыбок из аквариума. Другой раз где-то потерял пиджак с орденом Ленина и партбилетом.
Сталин вызвал его: «Если будете позорить знаменитую фамилию, придется вам сменить ее на более скромную».
Имя Стаханова действительно зажило отдельной жизнью в учебниках истории, а о реальном человеке все забыли.
Последние годы
Участвовать в критике «культа личности» Стаханов не пожелал. Хрущеву донесли, что он издевается над привычкой нового лидера козырять своим шахтерским прошлым.
Стаханова назначили помощником главного инженера треста «Торезантрацит» — фактически, выслали из Москвы.
Он и пахарь, он и жнец, средь шахтеров тоже спец!
Из стихотворения анонимного автора «В чем Никита просчитался»
Термин «стахановец» был заменен на «ударника коммунистического труда». Объяснение гласило, что стахановцы только перевыполняли нормы, а ударники служат примером во всем.
В Торезе бывшему герою долго не давали квартиру, так что он ютился по общежитиям и съемным комнатам. Семья с ним не поехала. Оставшись без заботы, Стаханов спился окончательно.
Когда в 1967 году журналист «Комсомольской правды» Виктор Андриянов сказал заведующему отделом Ярославу Голованову, что хочет поехать в Донбасс и взять интервью у Стаханова, тот удивился: «А разве он жив?».
После публикации «Комсомолки» Стаханова снова подняли на щит, но пить в результате он стал еще больше.
В октябре 1970 года, с опозданием на 35 лет, ему присвоили звание Героя Социалистического Труда. На церемонии вручения Золотой Звезды он уронил скупую слезу и сказал: «Ну, вот, и справедливость восторжествовала». Из репортажа украинского радио эту фразу вырезали.
Последние три года жизни Стаханов провел в клинике. Некоторые журналисты без обиняков пишут, что он сошел с ума на почве пьянства. Официальный диагноз гласил: «последствия инсульта» и «рассеянный склероз». Пациент начал забывать людей и события, воображал, будто находится на торжественном собрании, и произносил речи.
Первый секретарь Донецкого обкома Виктор Дегтярев периодически справлялся о здоровье Стаханова и, получив неутешительную информацию, приказывал: «Лечить! Максимум внимания и уважения».
Поехать в Москву на конференцию в честь 40-летия стахановского движения его зачинатель не смог. По словам знавшего Стаханова на закате жизни журналиста Виктора Пасечника, на последних встречах с трудящимися его неизменно сопровождал врач со шприцем в кармане.
Стаханову выделили персональную палату, но его тянуло к людям. 5 ноября 1977 года он отправился в гости к соседям, поскользнулся на яблочной кожуре, сильно ударился головой и умер, не приходя в сознание.
В 1978 году Кадиевку переименовали в Стаханов. Российские СМИ утверждают, что это единственный город в мире, названный в честь рабочего.
"Русская служба BBC", Великобритания
Артем Кречетников
|
